Евгений Осипович Бургункер известен как мастер графики и особенно ксилографии, иллюстратор множества книг, непосредственный продолжатель дела Владимира Фаворского, Николая Купреянова, Алексея Кравченко. Однако выставка в «Ковчеге», в основном, представляла другую, куда менее знакомую сторону его творческих занятий - живопись и рисунок.
Первая книга с иллюстрациями Е. Бургункера - "Мохнач" Виталия Бианки - вышла уже в 1930 году, что по времени совпало с окончанием графического факультета ВХУТЕИНа. Поэма Гельвеция "Счастье" в оформлении художника увидела свет через шесть лет - и сразу же показала, что время не было потеряно даром. Все годы после окончания института Бургункер, помимо постоянных занятий книжной графикой, посвящал изучению классических образцов гравюры, поискам и работе в разных техниках - карандашном рисунке, акварели, масляной живописи. Эрудиция, уверенный почерк, осмысленное применение методов главного его учителя Владимира Фаворского - все это способствовало творческой карьере молодого художника.
Временем настоящего расцвета стали для Евгения Бургункера 1940-60-е годы. Помимо множества книг, выпущенных в его оформлении, это время характерно частыми творческими поездками, каждая из которых давала свои, специфические, результаты. В экспозиции можно увидеть среднеазиатские и крымские этюды, карандашные зарисовки старинных городов, среднерусские пейзажи. Причем это не количественный "навал", не желание запечатлеть все мало-мальски достойное изображения. И в рисунке, и в живописи Евгений Бургункер прежде всего - тонкий лирик и внимательный наблюдатель. Его вещи, при внешнем спокойствии, пронизаны сопоставлениями и столкновениями фактур, тональных пятен; в них часто подбираются острые и неожиданные предметные ряды.
Способность к ритмическим и сценическим построениям, присущая ему как книжному графику, неизменно, хотя и опосредованно, сказывается в станковых произведениях. Но если главная задача иллюстрирования состояла все-таки в достижении синкретизма, в передаче и подчеркивании образного строя чужих книг, то в живописи и рисунке Евгений Осипович предпочитал оставаться самостоятельной фигурой, личностью с собственными пристрастиями. Автор не растворяется в природе и не противостоит ей - скорее, сотрудничает. Плодом подобного сотрудничества чаще всего и становится творческая индивидуальность - безусловная, неотъемлемая черта подлинного художника.
