Цикл выставок "Незабытые имена"
Татьяна Григорьевна Коцубей родилась 22 февраля 1915 года в Саратове в семье врача. По семейным воспоминаниям, с детских лет она рисовала – на земле, заборах, лестницах... В 1927 году окончила Советскую Трудовую Школу в Оренбурге, а в 1932-м семья переехала в город Щелково Московской области: отец, нередко менявший работу (по семейному преданию, одно время он даже был врачом в дивизии Чапаева), перевелся работать на тамошний химзавод. Татьяна начала трудиться в издательстве «Сельхозгиз», а вскоре, в 1933-м, вышла замуж за выпускника ВХУТЕМАСа Михаила Смородкина. Родилась дочь; молодая семья перебралась в Москву.
В 1935 году Татьяна Коцубей поступила в Московское художественное училище Памяти 1905 года. Ее учителями были профессор Семен Фролов, художники Антон Чирков, Гавриил Горелов, Веселовский, Георгий Ряжский. Во время учебы Татьяна продолжала работать художником-иллюстратором. В 1937-м Михаила Смородкина отправили на Колыму. Из лагеря Михаил писал Татьяне, чтобы та не ждала его и снова выходила замуж. Так и произошло. После освобождения по помилованию Смородкину, уже инвалиду, отморозившему пальцы ног, было запрещено жить в Москве и других крупных городах. Он закончил свой земной путь в Калининграде, где работал театральным художником. В 1939-м Татьяна Коцубей окончила училище, за год до этого став членом профсоюза работников искусств. Во время Великой Отечественной войны она уехала в эвакуацию в Абакан. С 1942 года работала младшим научным сотрудником в отделе «Природа» Хакасского областного краеведческого музея, вела занятия рисованием для детей. В 1943 году Коцубей была принята в члены Красноярского отделения Союза советских художников, тогда же состоялась ее первая персональная выставка. Годом позднее Татьяну Коцубей командировали в Красноярск – для работы в краевом музее. Она очень тосковала по Москве, и при первой возможности, вызвавшись сопровождать к месту жительства находившегося на излечении инвалида, вновь перебралась в столицу. Она вернулась на работу в Сельхозгиз (позднее – издательство «Колос»), работала в Большой советской энциклопедии, а также по договорам для Детгиза.
В 1956-м Коцубей стала посещать творческую студию горкома художников книги, графики и плаката, которой руководил художник и педагог Элий Белютин – как написал о нем искусствовед Юрий Герчук, «быть может, самый колоритный персонаж не только «манежной» истории, но и вообще «оттепельной» поры». «Это был своего рода экспрессионизм – выплескивание на бумагу или на холст своего эмоционального состояния и отношения к передаваемому мотиву, воплощаемых в произвольно скомпонованном цветовом аккорде, свободном движении руки и непринужденной деформации. Белютин резко сбивал своих студийцев с проторенного пути перечисления и расстановки в пространстве фигур и предметов, разрушал традиционную технику и стереотипные изобразительные приемы, предлагая использовать необычные материалы и инструменты», – пишет Герчук.
Впоследствии, в 1962-м, экспозиция работ студийцев оказалась в центре скандала, спровоцированного во время посещения Никитой Хрущевым выставки к 30-летию Московского отделения Союза художников в столичном Манеже. Само же возникновение белютинской студии в конце 1950-х стало знаковой приметой приближавшейся хрущевской «оттепели». «Из года в год студия – 250 с лишним человек – отправлялась в путешествие по Волге и Оке на зафрахтованном пароходе, – вспоминала искусствовед Нина Молева. – Деление на группы по интересам и определенным темам или творческим задачам. Заранее разработанные руководителем задания на каждую группу и каждый из 15–30 рабочих дней. В общей работе глубже и полнее начинала ощущаться связь единомышленников, смягчалась обычная для художников внутренняя разобщенность». Татьяна Коцубей также принимала участие в этих поездках; в ее наследии немало работ, созданных во время таких коллективных творческих путешествий. Для акварелей и гуашей этого времени характерны открытый, декоративный цвет в сочетании с графической определенностью изображения, обобщенность форм изображаемых предметов – пусть даже поводом для пластических или колористических экспериментов Коцубей оказывались старый деревенский сарай, стадо коров на приокском лугу или тривиальная натурная постановка в интерьере белютинской студии.
В 1958 Татьяна Коцубей приняла участие в студийной выставке, где показала десять работ: два тушевых рисунка пером, а также акварельные портреты и пейзажи. Выставка планировалась годом раньше, по случаю международного молодежного фестиваля, однако тогда не состоялась. «Если такое количество художников «отклоняется от линии» в одном направлении, в воздухе появляется тень групповщины», – так Молева объясняла испуг советских партийных функционеров перед публичным показом работ белютинцев. Еще одна выставка белютинских воспитанников, на которую попали произведения Коцубей, вскоре прошла в зале на Кузнецком Мосту. Однако к середине 1960-х Татьяна Григорьевна отчасти разочаровалась в «учении» Белютина и отошла от участия в выставках его студии, предпочитая индивидуальную творческую работу на пленере. «Она была очень чувствительна к помехам в процессе работы, стремилась уединиться от посторонних глаз, – вспоминает дочь художницы. – Несмотря на загруженность производственной работой, она находила время для занятий творчеством. Даже в тех случаях, когда по обстоятельствам не могла рисовать, она продумывала, как изобразила бы увиденное в природе». Уже после «оттепели» опыт художника-иллюстратора научно-популярных изданий пригодился Коцубей в работе на студии «Диафильм»: она создавала там учебные фильмы в помощь учителям биологии. Примерно в эти же годы Татьяна Григорьевна, вступившая в Московский объединенный комитет художников-графиков, оформила научно-художественные «Рассказы о жизни мозга», книги «В стране нектара» и «По тундрам, лесам, степям и пустыням». Кроме того, она работала в плакате – выполнила, например, оригинал-макеты «Уход за плодовым садом» и «Закладка сада и уход за ним». «Жизнь Коцубей протекала незаметно, как у сотен никому не известных художников послевоенного времени, между конторами, где зарабатывались деньги – издательствами, театрами, киностудиями, и независимыми творческими усилиями, которые оказывались возможными только в выходные и отпуска, – писал в газетной рецензии на ее первую выставку в галерее «Ковчег», состоявшуюся в 1998 году, Владимир Сальников. – Скромные, изысканные пейзажи и букеты художницы написаны в международном «французском стиле». Они повествуют о ценности обыкновенной жизни». Действительно, помимо, в общем, довольно анонимной работы для полиграфии в последние десятилетия жизни Коцубей сосредоточилась на традиционно лирических жанрах станкового пейзажа и натюрморта, много работала в техниках акварели и монотипии. География ее поздних произведений – Кисловодск, Адлер, Судак, Геленджик; Прибалтика; средняя полоса России – Алексин, Новгород, Кижи, Псков; подмосковные Верея, Здравница, Катуар, Салтыковская…
В 1935 году Татьяна Коцубей поступила в Московское художественное училище Памяти 1905 года. Ее учителями были профессор Семен Фролов, художники Антон Чирков, Гавриил Горелов, Веселовский, Георгий Ряжский. Во время учебы Татьяна продолжала работать художником-иллюстратором. В 1937-м Михаила Смородкина отправили на Колыму. Из лагеря Михаил писал Татьяне, чтобы та не ждала его и снова выходила замуж. Так и произошло. После освобождения по помилованию Смородкину, уже инвалиду, отморозившему пальцы ног, было запрещено жить в Москве и других крупных городах. Он закончил свой земной путь в Калининграде, где работал театральным художником. В 1939-м Татьяна Коцубей окончила училище, за год до этого став членом профсоюза работников искусств. Во время Великой Отечественной войны она уехала в эвакуацию в Абакан. С 1942 года работала младшим научным сотрудником в отделе «Природа» Хакасского областного краеведческого музея, вела занятия рисованием для детей. В 1943 году Коцубей была принята в члены Красноярского отделения Союза советских художников, тогда же состоялась ее первая персональная выставка. Годом позднее Татьяну Коцубей командировали в Красноярск – для работы в краевом музее. Она очень тосковала по Москве, и при первой возможности, вызвавшись сопровождать к месту жительства находившегося на излечении инвалида, вновь перебралась в столицу. Она вернулась на работу в Сельхозгиз (позднее – издательство «Колос»), работала в Большой советской энциклопедии, а также по договорам для Детгиза.
В 1956-м Коцубей стала посещать творческую студию горкома художников книги, графики и плаката, которой руководил художник и педагог Элий Белютин – как написал о нем искусствовед Юрий Герчук, «быть может, самый колоритный персонаж не только «манежной» истории, но и вообще «оттепельной» поры». «Это был своего рода экспрессионизм – выплескивание на бумагу или на холст своего эмоционального состояния и отношения к передаваемому мотиву, воплощаемых в произвольно скомпонованном цветовом аккорде, свободном движении руки и непринужденной деформации. Белютин резко сбивал своих студийцев с проторенного пути перечисления и расстановки в пространстве фигур и предметов, разрушал традиционную технику и стереотипные изобразительные приемы, предлагая использовать необычные материалы и инструменты», – пишет Герчук.
Впоследствии, в 1962-м, экспозиция работ студийцев оказалась в центре скандала, спровоцированного во время посещения Никитой Хрущевым выставки к 30-летию Московского отделения Союза художников в столичном Манеже. Само же возникновение белютинской студии в конце 1950-х стало знаковой приметой приближавшейся хрущевской «оттепели». «Из года в год студия – 250 с лишним человек – отправлялась в путешествие по Волге и Оке на зафрахтованном пароходе, – вспоминала искусствовед Нина Молева. – Деление на группы по интересам и определенным темам или творческим задачам. Заранее разработанные руководителем задания на каждую группу и каждый из 15–30 рабочих дней. В общей работе глубже и полнее начинала ощущаться связь единомышленников, смягчалась обычная для художников внутренняя разобщенность». Татьяна Коцубей также принимала участие в этих поездках; в ее наследии немало работ, созданных во время таких коллективных творческих путешествий. Для акварелей и гуашей этого времени характерны открытый, декоративный цвет в сочетании с графической определенностью изображения, обобщенность форм изображаемых предметов – пусть даже поводом для пластических или колористических экспериментов Коцубей оказывались старый деревенский сарай, стадо коров на приокском лугу или тривиальная натурная постановка в интерьере белютинской студии.
В 1958 Татьяна Коцубей приняла участие в студийной выставке, где показала десять работ: два тушевых рисунка пером, а также акварельные портреты и пейзажи. Выставка планировалась годом раньше, по случаю международного молодежного фестиваля, однако тогда не состоялась. «Если такое количество художников «отклоняется от линии» в одном направлении, в воздухе появляется тень групповщины», – так Молева объясняла испуг советских партийных функционеров перед публичным показом работ белютинцев. Еще одна выставка белютинских воспитанников, на которую попали произведения Коцубей, вскоре прошла в зале на Кузнецком Мосту. Однако к середине 1960-х Татьяна Григорьевна отчасти разочаровалась в «учении» Белютина и отошла от участия в выставках его студии, предпочитая индивидуальную творческую работу на пленере. «Она была очень чувствительна к помехам в процессе работы, стремилась уединиться от посторонних глаз, – вспоминает дочь художницы. – Несмотря на загруженность производственной работой, она находила время для занятий творчеством. Даже в тех случаях, когда по обстоятельствам не могла рисовать, она продумывала, как изобразила бы увиденное в природе». Уже после «оттепели» опыт художника-иллюстратора научно-популярных изданий пригодился Коцубей в работе на студии «Диафильм»: она создавала там учебные фильмы в помощь учителям биологии. Примерно в эти же годы Татьяна Григорьевна, вступившая в Московский объединенный комитет художников-графиков, оформила научно-художественные «Рассказы о жизни мозга», книги «В стране нектара» и «По тундрам, лесам, степям и пустыням». Кроме того, она работала в плакате – выполнила, например, оригинал-макеты «Уход за плодовым садом» и «Закладка сада и уход за ним». «Жизнь Коцубей протекала незаметно, как у сотен никому не известных художников послевоенного времени, между конторами, где зарабатывались деньги – издательствами, театрами, киностудиями, и независимыми творческими усилиями, которые оказывались возможными только в выходные и отпуска, – писал в газетной рецензии на ее первую выставку в галерее «Ковчег», состоявшуюся в 1998 году, Владимир Сальников. – Скромные, изысканные пейзажи и букеты художницы написаны в международном «французском стиле». Они повествуют о ценности обыкновенной жизни». Действительно, помимо, в общем, довольно анонимной работы для полиграфии в последние десятилетия жизни Коцубей сосредоточилась на традиционно лирических жанрах станкового пейзажа и натюрморта, много работала в техниках акварели и монотипии. География ее поздних произведений – Кисловодск, Адлер, Судак, Геленджик; Прибалтика; средняя полоса России – Алексин, Новгород, Кижи, Псков; подмосковные Верея, Здравница, Катуар, Салтыковская…
