Цикл выставок "Незабытые имена".
…Из заявления Мыслиной Марии Владимировны: «В 1937 году, после ареста моего мужа… я была тоже репрессирована и прошла, как и многие другие, весь мучительный путь отверженных и оклеветанных людей. Ныне справедливость восстановлена, я реабилитирована и прошу довести до конца этот акт справедливости… Сейчас меня приютила мать на площади в девять метров. Я – член Союза советских художников, неоднократный участник выставок, мои работы находятся в четырех музеях страны. Я не могу работать в существующих условиях. Единственно, что я могу – это поставить в проходе раскладушку на ночь, а я человек пожилой. По существу, мне приходится вести бродяжнический образ жизни… Я не имею возможности даже поставить мольберт, у меня нет стола, не говоря уже о прочих, необходимых для моей работы, предметах. Я – коренная москвичка. Может ли быть допустимо, чтобы я, претерпев полный разгром своей жизни, потеряв здоровье, в городе, где я родилась и прожила всю жизнь – осталась на старости лет без крова. После всех испытаний, выпавших на мою долю, хочется покоя и возможности творческой работы – ничего этого я не имею…Я прошу Вас ПРЕДОСТАВИТЬ МНЕ КОМНАТУ, в которой я могла бы спокойно жить и творчески работать – это окончательно вернет меня к жизни и даст мне возможность по-настоящему послужить советскому народу своим искусством». 1956, ноябрь.
Биографии этих художников во многом схожи. Учителя, передавшие не сумму ремесленных навыков, но сформировавшие мировоззрение, сам подход к восприятию окружающего мира. Следование художественной традиции. Поиск индивидуального творческого почерка. Работа в любимых техниках - акварели и монотипии. Первые выставки… Трагические обстоятельства жизни страны конца тридцатых годов сломали уклад семейной, творческой, да и вообще всей жизни. Четыре года войны довершили картину разрушений, ломки их судеб. …И все же, по прошествии многих трудных лет – неистребимое желание рисовать…
Мария Владимировна Мыслина когда-то училась у самого Константина Коровина, существовал даже ее портрет кисти мастера. Натюрморт, интерьер, пейзаж – вот те традиционные жанры, в которых она мастерски работала, по преимуществу – акварелью. «Акварельная техника считается классической для непосредственной передачи впечатлений от натуры. Таких работ у Мыслиной было много, – вспоминала в середине семидесятых Л. Рончевская, знающая ее по совместным творческим поездкам в Горячий Ключ. – Но к концу своей жизни она работала иначе. Жесткий рисунок с натуры карандашом очень подробный; потом свободная интерпретация виденного в романтически приподнятом стиле».
С середины пятидесятых годов Мария Мыслина участвовала на многих анималистических выставках, работала как иллюстратор книг для детей, продолжала осваивать технику монотипии. Даже прикованная к постели в последние годы жизни тяжелым сердечным заболеванием.
Татьяна Григорьевна Коцубей родилась в Саратове. Во второй половине тридцатых училась изобразительному искусству уже в Москве, у признанных мастеров – Г. Ряжского, профессора С. Фролова. Трудилась в издательствах как художник–иллюстратор. В годы войны оказалась в Хакасии, в Абакане. Работала в краеведческом музее, вела кружок рисунка. Позднее, в 1943 году, уже в Красноярске, принята в члены Союза советских художников. Вернувшись в Москву, работала в журналах, Детгизе и других издательствах, делала рисунки для диафильмов… Ее имя не раз встречается в каталогах выставок некогда знаменитой московской художественной студии под руководством Э. Белютина, с его учениками Т. Коцубей сблизилась в конце пятидесятых годов. Однако более, чем поиски студийцами нового языка искусства, Т. Коцубей, так же, как и М. Мыслину, привлекали традиционно лирические жанры пейзажа и натюрморта, работа в техниках акварели и монотипии.
С середины пятидесятых годов Мария Мыслина участвовала на многих анималистических выставках, работала как иллюстратор книг для детей, продолжала осваивать технику монотипии. Даже прикованная к постели в последние годы жизни тяжелым сердечным заболеванием.
