Дмитрий Жильцов. «Засада»
«Печальной будет эта песня
О том, как птицы прилетали…»
Нат. Кончаловская
Дмитрий Жильцов художник особенный, отчасти мистификатор. Его знакомство и сотрудничество с галереей «Ковчег» началось в декабре 2010 года. Многим помнится его зал в ковчеговском проекте «Кухня» (2017) и Памятник Собакевичу, «установленный» перед зданием высотки на Котельнической набережной в недавней экспозиции «Барахлит городок» (2020). Теперь Дмитрий решился на выставку-воспоминание, погружающую в атмосферу затянувшихся зимних школьных каникул. Она – о собственном провинциальном детстве, которое пришлось на последнее десятилетие ХХ века, а отчасти – даже и о памяти более ранних поколений, живших в стране, которую сам Дмитрий в сознательном возрасте, строго говоря, не застал. Так нередко случается: про что-то знаешь доподлинно, когда и где в прошлом это именно с тобой происходило, про другое – сомневаешься: то ли сам видел в жизни, то ли – в документальном кино или на фотографиях. А о чем-то, может быть, знаешь только по рассказам.
«В 1990-е нашим кумиром был Терминатор, - вспоминает художник. – Его можно было сделать из проволоки и пластилина, а потом поджечь! Пластилин стекал с каркаса, оставляя черные следы, и вскоре оставался только обгорелый железный каркас. Получалось очень похоже на кадры из фильма... Мы страстно мечтали посмотреть на мир глазами Терминатора. В деревне, среди привычных звуков, наручные часы «Монтана», издававшие свой особый, искусственный электронный звук, казались вещью, способной перенести в будущее… Можно было взять красное стекло, и смотреть в него, имитируя зрение робота. Оставалось научиться стрелять».
«Мы стоим за дело мира» - бессмертная строка из начала советских 1970-х. Подростковая готовность «стрелять» – один из лейтмотивов выставки. «В деревне было скучно. Окрестности – несколько квадратных километров, при этом там было все, что нам нужно; они включали реку, железную дорогу и две деревни. Сначала мы пробовали стрелять из рогаток и самодельных арбалетов, но потом накопили денег и купили настоящую воздушку. В целях экономии мы даже сами научились делать патроны из свинца, добытого на железнодорожной станции. Для тренировки меткости на забор насаживались консервные банки и другой хлам, найденный на чердаке. Мы быстро вошли в раж и стали стрелять по птицам, которые летали возле дома. Дни каникул подходили к концу, а попасть в живого воробья никто не мог. Тогда мы придумали спрятаться в сарае, находящегося на расстоянии десяти шагов от куста, облюбованного воробьями. И вот, однажды, просунув воздушку через маленькое окошко с решеткой, один из нас попал. То, что мы увидели, когда подошли, не было похоже на фильм. Воробьиные перья перемешались с кровью в липкий грязный комок. Такое столкновение с реальностью очень напугало нас и надолго осталось в памяти чем-то постыдным».
«А птицы знали, понимали, что означает каждый выстрел, но по весне вновь прилетали к родным лесам у речки быстрой». Эта история – о мальчиках, которые от нечего делать стреляют по птицам. Но не только. Со стихийной уличной подростковой жестокостью соседствовали особенности школьного обучения. Название выставки совпадает с открывающим экспозицию заглавным титром как бы найденного автором диафильма «Засада», некогда выпущенного для уроков гражданской обороны и «восстановленного» Жильцовым – некоторое количество «раскадровок» включены в экспозицию наряду с живописными холстами и объектами. Подлинные прежние диафильмы настолько вдохновили автора, что и композиция кадра, и подрисуночные титры на какое-то время стали объектом его пристального изучения и переосмысления.
Наряду с работами Дмитрия Жильцова в экспозицию включены произведения Александра Лабаса, Федора Лемкуля, Александра Максимова, Михаила Рудакова, предметы и диафильмы разных лет.
