«d = 3,83√h, или Расстояние до горизонта»
Илья Машков, Константин Истомин, Антон Чирков, Федор Антонов, Александр Древин, Александр Лабас, Георгий Нисский, Владимир Вейсберг, Владимир Фаворский, Григорий Зозуля, Борис Чернышев, Евгений Бургункер, Карл Фридман, Виктор Попков, Александр Максимов, Гариф Басыров, Наталья Нестерова, Ирина Затуловская, Юрий Бурджелян, Владимир Ильющенко, Алена Кирцова, Виктор Русанов, Валерий Бабин и другие художники.
Общеизвестно, что приблизиться к горизонту нельзя: стоит сделать шаг по направлению к нему, и полоска вдали отдаляется от шагнувшего наблюдателя ровно на такое же расстояние. Но одно дело – достичь, другое – осознать дистанцию; то же и в творчестве. «Я должен первым быть на горизонте!» - некогда спел Владимир Высоцкий, и его девиз оказался чрезвычайно важен для всех, кто искал и продолжает искать совершенства и первенства в искусстве. Впрочем, нынешний разговор – не об аллегориях. Вынесенная в заглавие выставки формула позволяет буквально сделать, казалось бы, невозможное: вычислить примерное расстояние от наблюдателя до видимого горизонта (при этом d – это дальность в километрах, а h — высота глаз человека относительно поверхности земли или воды).
Давно существуют также специальные «таблицы удаления горизонта», составленные для разной высоты положения глаза наблюдателя над поверхностью суши или моря. Но взгляд художника, как правило, не требует фундаментального научного подхода при изображении линии, которая, по определению Малого энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, является «границей, отделяющей видимую часть небесного свода от невидимой». Словари вековой давности приводят также и расширительные трактовки этого термина, вроде «предела того, что может обнять человек умственным оком» и т.п. Разумеется, в случае с данной выставкой речь идет, в первую очередь, об оптическом феномене – неизменном атрибуте произведений в жанрах пейзажа, натюрморта или тематической картины, который Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля именует «окраиной земной поверхности, вкруг наблюдателя, где примыкает небо» и называет также словами «небосклон», «кругозор», «небозём», «небоскат», «глазоём» и «зреймо». Особо стоит отметить, что горизонт – не только принадлежность пейзажа, он незримо присутствует даже в изображениях, лишенных видимой границы земли и неба: в портретах, натюрмортах, интерьерных видах.
Выставка в «Ковчеге» объединила работы с отчетливой линией небозёма и такие произведения, где горизонт остался «за кадром» – оттого ли, что художник разглядывал облака или увлекся происходящим под ногами, или в связи с тем, что ландшафтные подробности не имели отношения к жанру, избранному автором. Кроме того, к теме изображения горизонта, его присутствию в живописной картине или работах на бумаге в качестве формообразующего элемента, примыкала тема ракурса – угла зрения художника относительно изображаемого предмета. Земля, увиденная Александром Лабасом или Тамарой Рейн с высоты довоенного самолета, завоеватели Северного полюса на панно Ильи Машкова – один тип изображения; протяженные горизонтали (вот он, горизонт!) «обнаженок» или берегов Камы в акварелях Константина Истомина, предметы, демонстрирующие свою устойчивость в натюрмортах Владимира Вейсберга – другой; парящие облака, не позволившие Николаю Гришину вместить линию горизонта в изображение, или даже экспонируемый на ковчеговском потолке холст-плафон Милы Маркеловой – третий. Как бы возвращая зрителя в положение того или иного художника во время его работы, авторы выставки отказались от «академического» принципа показа произведений: их размещение на стенах «Ковчега» определил, в первую очередь, уровень изображенного горизонта. Так что при посещении экспозиции публике предстояло внимательно смотреть не только на стены, но и под ноги, а иногда поднимать голову вверх.
